Сергей ЮРАН: «От взгляда Лобановского у меня подкосились ноги...»

04.01.2014 18:14

Бывший форвард киевского «Динамо» Сергей Юран вспоминает интересные моменты своей карьеры в составе столичного клуба (1988 — 1991).Бывший форвард киевского «Динамо» Сергей Юран вспоминает интересные моменты своей карьеры в составе столичного клуба (1988 — 1991).

— У Лобановского по всему Киеву были глаза и уши. А в команде кто-то «постукивал»?

— Уверен — нет. Мне рассказывали, как второй тренер Пузач явился к нему в Конча-Заспе: «Васильич, на балконе ребята курят». Лобановский нахмурился: «Ты-то что там делал?»

Подобные вещи он не поощрял. А в курсе всего был, потому что это «Динамо», люди в погонах. От них ничего не скроешь. Плюс на весь Киев в те годы — три приличных ресторана. Понятно, где народ отдыхает. Так что игрокам не надо было «стучать».

На базе по утрам нам измеряли давление. Лобановский всегда стоял рядом. Помню, укоряет Баля: «Андрюша, давленьице скачет». — «Васильич, наверное, кофе многовато выпил». — «А-а, я уж волноваться начал, что облако над домом у тебя другое...» Говорил Лобановский мало. Зато взглядом такой рентген делал, что я по минутам готов был рассказать, когда в туалет ходил в последние три дня!

Был случай. Столкнулся с Лобановским на лестнице базы. Он зыркнул и пошел. Молча. А у меня ноги подкосились. Все, думаю, попал. Лихорадочно копаюсь в памяти: «Так, вчера вечером где был? Дома спал. Позавчера — вроде тоже. А до этого? Точно! Мы же в баре с телками посидели». В зал, где команда собиралась перед тренировкой, я шел, как на плаху.

— Досталось?

— Ни словом не обмолвился. Однако мне и взгляда хватило. Пропотел, как после кросса. В качестве воспитательной меры Лобановский отправлял молодых в армию. Во время отпуска! Чтоб лучше осознали поведение. Прошли через это и Михайличенко, Яковенко, Олег Кузнецов...

— А вы — за что?

— Жил в общаге, там игроки под колпаком. Где-то присели — сразу сигнал Лобановскому. Если сигналы накапливались — здравствуй, армия. Я бы еще раньше туда загремел, но спасла хитрость.

— Какая?

— Завершился сезон, завтра — первый день отпуска. Внезапно звонок: «Утром зайди к Васильичу». Я понял, что служить упекут. Новый год придется в казарме встречать. Тоска. Звоню бате в Луганск, объясняю ситуацию: «Выручай. Отбей срочную телеграмму, что ты в больнице». Кощунство, конечно, но ничего другого в голову не пришло. И с телеграммкой в кармане двинул к Лобановскому. Вытащил, едва он об армии заговорил. «Вот, отец болеет...»

— Что Лобановский?

— Сухо спросил: «Ты врач?» — «Нет». — «Тогда чем ему поможешь?». Тут уж я заныл: «Пожалуйста, дайте шанс. Выводы сделаю, больше не повторится...» Пауза. И тихий голос Лобановского: «Хорошо».

— Хоть кто-то в «Динамо» отваживался с ним спорить?

— Что вы! Разве что Михайличенко и Заваров могли на разборе игры вставить слово. Но лучше в такие минуты было промолчать. А то Лобановский заведется, и сидеть будем долго. То же самое — после матча.

— Даже победного?

— Да. До появления Папы в раздевалке нужно было успеть заскочить в душевую. Прямо в бутсах. Там выжидали, пока он не откланяется. Как-то попрятались, через щелочку в двери поглядываем. Папа шагает туда-сюда. Обращается к Яремчуку, мол, что ж ты не замкнул прострел? Ответ Лобановскому не требуется. Ему надо выпустить пар. Но Ваня зачем-то ввязывается в дискуссию. Лобановский закипает. Так, думаем, из душевой выберемся нескоро. Когда наконец он уехал, Бессонов с Демьяненко напихали Яремчуку: «Ты что, Папу не знаешь? На фига в бутылку лезешь?»

— У кого в том «Динамо» было железное здоровье?

— У Раца, Яремчука и Яковенко. Когда бежали тест Купера, они обгоняли всех на два круга! Спартаковцы шутили, что в Киеве год за три шел. Нагрузки действительно были запредельные. Постепенно освоился, но первый предсезонный сбор в «Динамо» до сих пор вспоминаю с ужасом. В раздевалке падал на кушетку без сил. Мышцы болели так, что до «соска» в душевой на полусогнутых доходил.

— Рац — общительный?

— Не очень. Венгр есть венгр. Самые компанейские ребята — Демьяненко, Бессонов, Баль, Михайличенко. Иногда Баль доставал аккордеон, и Заваров запевал: «Вышел в степь донецкую парень молодой...»

— Хорошо пел?

— Главное — с душой! Коллектив был потрясающий. Вместе работали, вместе отдыхали. Особенно когда Папа в сборную уезжал.

— Яремчук нам с гордостью сообщил, что в «Динамо» непьющих было двое — он да Рац.

— Ване, чтоб захмелеть, достаточно бокала шампанского. А Вася — фанат режима. Не умел расслабляться. И в какой-то момент на фоне колоссальных нагрузок произошел срыв. После этого Рац вел себя, как лунатик. Жена ночью периодически привязывала его к кровати. А на базе соседом Раца по комнате был Беланов. Рассказывал: «Просыпаюсь среди ночи от удара кулаком по подушке. Открываю глаза — Рац стоит. «Вась, ты чего?» Молчит. Походил по номеру, лег, уснул. Утром Беланов крик поднял, мол, опасаюсь с Рацем жить. А тот ничего не помнит. Не верит, что такое было.

— Почему Яковенко на тренировки ездил на велосипеде?

— Паша крестообразные связки порвал, долго восстанавливался. Врачи посоветовали разрабатывать ногу с помощью велосипеда. И вот, из центра города километров 30 он педали до базы крутил. Мы его на машинах обгоняли, гудели в клаксон. Характер у Яковенко уникальный. Если режим нарушал, потом динамовский доктор Малюта не знал, куда от него деться. Паша просил, чтоб ему готовили свежевыжатые соки из моркови и свеклы, в каждом блюде высчитывал калории, боялся выпить лишний глоток воды...

— Кто из игроков «Динамо» держался за столом особенно стойко?

— Михайличенко. И Демьяненко сколько б ни выпил — всегда оставался на ногах.